Ретроспектива 3

Сидение у острова Гогенлоэ затягивалось: туман накатывался волнами, и мы видели очертания берегов только на радаре. Начался второй день. Хотя здесь это понятие чисто условное – в разгаре полярный день, солнце 24 часа кружит по горизонту.

Рудольфа и Гогенлоэ

Инспектор Карягин взял тузик и уехал к мысу Бророк по своим геологическим делам. Экипаж дежурил, дрых и занимался немногочисленными судовыми делами. Я позвонил в Мурманск, в Штаб морских операций, поинтересовался ледовой обстановкой и перспективами на ясную погоду. Сергей Дейнека обнадёжил меня в отношении второго: метеорологи обещали прояснение. Со льдами ситуация оказалась не столь радужной: восточные проливы ЗФИ были забиты льдом и от похода на Греэм-Бел мы вынуждены были отказаться.

На следующее утро небо голубело, солнце сияло, видимость была «миллион на миллион». Не мешкая, отвязались от айсберга и двинулись в обход острова Гогенлоэ. Экипаж с фототехникой и без неё высыпал на палубу – все жаждали открытий. Рисунок Пустошного лежал на штурманском столе и каждый мог сравнить его с тем, что видел своими глазами. Первый виток, увы, ничего не дал. Как, собственно, и второй – мы обошли остров в обратном направлении на несколько ином расстоянии, но не увидели ни одной панорамы даже отдаленно напоминавшей рисунок. Было ясно, что к данному острову исторический эскиз отношения не имеет.

Решили взглянуть с моря на мысы Бророк и Аук острова Рудольфа. Юрий Карякин предложил пройти и далее на север – к мысу Столбовому, западной оконечности острова.

Видимость по-прежнему была отличной. Яхта отошла к кромке редких льдов и из точки, с которой открылся весь берег от мыса Аук до Столбового, стало очевидно насколько эта картина похожа на архивный рисунок. Они, конечно, не совпадали абсолютно. Так седло на мысе Аук не такое глубокое, как на картинке, а мыс Столбовой имел две вершины, но плоские, а не остроконечные, как изобразил художник. Это, пожалуй, было главным отличием.

рисунок Пустошного

В остальном всё было на месте: справа – седловатый мыс Аук, слева – двуглавый Столбовой, между ними спускался к воде глетчер. Пустошный пишет: «Высота горы не менее 50 саженей». Сажень – 2,13 м. Аук высотой 187 м – это 87 саженей. Кстати, ни один утёс на Гогенлоэ не превышает 50 метров (20 саженей). «Внизу берег отлогий…» И в самом деле здесь есть отмель, и мы смогли высадиться с воды на берег и подняться примерно до того места, где на рисунке стоит значок с крестом – могила Седова. Сделать это оказалось совсем несложно.

Были ли мы у настоящей могилы Седова? Этого не знает никто… Почему рисунок не идентичен берегу? Тому можно найти несколько объяснений. Во-первых, рисовал его не сам Пустошный. Насколько нам известно, рисунок сделал художник экспедиции Пинегин со слов Пустошного, после того, как матросы вернулись на «Св. Фоку» две недели спустя.

И ещё. Матросы видели берег в конце зимы. Под покровом снега и льда. Мы – в разгар лета. В общем, найти объяснения можно чему угодно. Особенно, если хочется убедить себя самого. Так что интрига осталась. И куда деться от того факта, что флагшток и истлевший флаг, который Седов собирался установить на полюсе, были найдены в 1938 году всё-таки на острове Рудольфа на мысе Аук?..

Ваш Литау,
23 августа 2011 г.