Одноэтажная Зеландия

В прошедшие выходные экипаж "Апостола Андрея" совершил двухдневную поездку по Северному острову, организованную Российским посольством. Первое впечатление - Новая Зеландия одноэтажная страна. Стоит только покинуть Веллингтон и отправиться вглубь страны, как вы практически не увидите домов и строений выше одного этажа, разве что в городках и административных центрах встретятся двух-, трехэтажные "высотки".

Второе - страна эта очень живописна и красива: холмы сменяются небольшими ровными участками, леса - степями, овраги - болотами. Временами, когда дорога шла между соснами и лиственницами, взбираясь на холмы и спускаясь в распадки, это напоминало родное Подмосковье, где-нибудь в районе Павлова Посада или Дмитрова. Но иллюзия рассеивается, когда хвойные породы сменяются эвкалиптами или древовидными папоротниками - символом Новой Зеландии.

Первой достопримечательностью на нашем маршруте была гора Руапеху (Ruapehu) - высочайшая вершина Северного острова, высотой в 2797 метров. Руапеху - мекка горнолыжников Новой Зеландии, а кратерное озеро, расположенное под вершиной горы, представляет собой живописное зрелище.

Полюбовавшись на заснеженные вершины, мы продолжили движение и вскоре выехали к озеру Таупо (Taupo). Предоставим слово Жюль Верну:

"В доисторические времена в центре Новозеландского острова вследствие обвала земной коры образовалась бездонная пропасть длиной в двадцать пять миль и двадцать шириною. Воды, стекавшие с окрестных гор в эту огромную впадину, постепенно превратили ее в озеро, но в озеро-бездну, ибо до сих пор ни один лот не смог промерить его глубины.

Таково это необычное озеро, носящее название Таупо, лежащее на высоте тысячи двухсот пятидесяти футов над уровнем моря и окруженное горами высотой в две тысячи восемьсот футов. К западу - громадные остроконечные скалы, на севере - несколько отдаленных вершин, поросших невысоким лесом, на востоке - широкий отлогий берег, по которому вьется дорога, и где меж зеленых кустов красиво поблескивают пемзовые камни; к югу, за линией леса, высокие конические вершины вулканов. Таков величественный ландшафт, окаймляющий это огромное водное пространство, где свирепствуют бури, не уступающие в ярости океанским циклонам.

Вся эта местность кипит и клокочет, словно колоссальный котел, подвешенный над подземным огнем. Земля дрожит, и кора ее, словно корка перестоявшегося в печи пирога, во многих местах трескается, и оттуда вырываются пары, и, конечно, все это плоскогорье рухнуло бы в пылающее под ним подземное горнило, если бы скопившиеся пары не находили себе выхода на расстоянии двадцати миль от озера через кратеры вулкана Тонгариро.

Этот увенчанный дымом и огнем вулкан возвышается над мелкими огнедышащими сопками и виден с северного берега озера. Позади него одиноко высится среди равнины другой вулкан, Руапеху, коническая вершина которого теряется среди облаков на высоте девяти тысяч футов. Ни один смертный никогда не ступал на его неприступную вершину, ни один человеческий взор не проникал в глубину его кратера…"

Сегодня это уже, конечно, не так - можно сесть в вертолет и за сотню-другую
долларов облететь "неприступные" вершины и погрузить взор в глубину кратерного озера, медленно наполняющееся водой после извержений 1995 и 1996 годов.

Наступило время обеда, мы расположились на восточном берегу озера, "меж зелёных кустов" и отдали должное кулинарному искусству Нины Сиухиной, которая взяла на себя нелегкий труд кормить всю нашу ораву во время поездки и отлично с этим справлялась.

Озеро Тауро, принимая воду множества ручьёв и речушек, на манер Байкала отдаёт её только одной Уаикато (Waikato), крупнейшей реке страны. Неподалёку от своего истока Уаикато низвергается водопадом Хука (Huka falls) с 11-метровой высоты и стремительно несется сквозь ущелье, позируя перед объективами, нацеленными на неё с многочисленных смотровых площадок.

Снова Жюль Верн:

"Около четырех часов пополудни пирога, управляемая твердой рукой Кай-Куму, смело, не замедляя хода, вошла в узкое ущелье. Стремительный поток яростно хлестал о многочисленные подводные скалы и опасные для лодок островки. Перевернись пирога, и всех постигла бы верная гибель, ибо спасения искать было негде: всякий, кто осмелился бы ступить на кипящую прибрежную тину, неминуемо погиб бы.

...Уаикато текла здесь среди горячих источников. Окись железа окрашивала в буро-красный цвет прибрежный ил, на котором не было ни одной пяди твердой земли. Воздух насыщен был едким запахом серы. Туземцы легко переносили его, но пленники сильно страдали от удушливых испарений, поднимавшихся из расщелин почвы, выделяясь из пузырей, которые лопались под напором подземных газов. Но если обонянию трудно было освоиться с этими серными испарениями, то взор мог лишь восхищаться этим величественным зрелищем.

Пироги нырнули в густое облако белых паров. Их ослепительно белые завитки нависали куполами над рекой. По берегам сотни гейзеров то курились парами, то били фонтанами воды. Вода и пар, смешиваясь в воздухе, переливались на солнце всеми цветами радуги. В этом месте Уаикато течет по зыбкому ложу, непрерывно кипящему под действием подземного огня…"

За неимением пироги, мы перемещались на посольском микроавтобусе, управляемом твердой рукой Петра-Палыча и через час оказались в местечке, носящем имя Уаи-О-Тапу (Wai-O-Tapu). Здесь предстояло прогуляться маршрутом протяженностью около семи километров среди гейзеров и термальных источников, мимо кратеров и грязевых вулканов, по силикатовыми террасам и берегам разноцветных озёр.

Я, признаться, шёл с некоторой долей скептицизма. Доводилось мне видеть и гейзеры Исландии, откуда, собственно, это название и пошло, заходить на яхте в кратер вулкана Десепшен в Антарктиде, посчастливилось посетить и Долину гейзеров на Камчатке, с которой вообще нечему сравниться. Но Уаи-О-Тапу меня совсем не разочаровали. Такого буйства красок и таких причудливых образований ранее видеть не доводилось.

Не возьмусь описывать, лишь перечислю название некоторых объектов: Бассейн погоды (цвет его меняется в зависимости от погоды и осадков), Дом дьявола, кратеры - Грозовой и Радужный, Чернильницы дьявола, Палитра художника, плато Сковорода, Розовая терраса, бассейны Устрица и Опаловый (первый назван так из-за своей формы, второй из-за цвета), Серная пещера и Серная куча (сера, действительно, лежит здоровенной кучей и мы не преминули прихватить образцы) и снова кратеры: Птичье гнездо и Преисподняя и за ними - бассейн Шампанского. Последний - 65 метров в диаметре и 62 в глубину, температура на поверхности 74 градуса, пузырьки газов поднимающиеся со дна к поверхности создают тот самый эффект из-за которого и носит своё название этот источник. Заканчивается прогулка по Уаи-О-Тапу возле Купели дьявола - кратера, изумительного по красоте, с озером какого-то фантастически зелёного цвета, окаймленного лесом и нависающими над обрывом кустарниками.

Переполненные впечатлениями, к вечеру мы добрались до основной цели нашего путешествия - городка Роторуа (Rotorua), рядом с которым расположена деревня маори. Но побываем мы там только завтра, а пока экипаж погрузил свои тела в бассейны с теплой и горячей, насыщенной сероводородом, водой в Полинезейских Водах (Polynesian Spa), что расположены на берегу озера Роторуа. Вся атмосфера городка, по крайней мере, той части, которая примыкает к берегу озера, пропитана запахом сероводорода, как будто протухли разом сотни яиц. После купели мы вернулись в мотель, где так вовремя случился день рождения Юрия Сиухина, мужа Нины.

В гостях у людоедов

"...К востоку от реки Уаикато, на берегах озера Роторуа, ревут горячие ключи и дымящиеся водопады Ротомахана и Тетарата. Вся местность изобилует гейзерами, кратерами и сопками. Через них извергается избыток газов, не находящий исхода через узкие кратеры Тонгариро и Вакари, двух действующих вулканов Новой Зеландии", - так Жюль Верн описывал места, которые нам предстояло посетить на второй день экскурсии.

Гейзеры и кратеры, террасы и водопады - подобное мы видели накануне, поэтому пробежались по тропам, задержавшись подольше лишь у гейзера, который, в отличие от Уаи-О-Тапу, дурака не валял - работал почти беспрерывно, да у грязевого бассейна, где на площади размером с футбольное поле булькал раствор, создавая конусы грязевых вулканов.

Примечательно, что все эти страсти расположены за околицей маорийской деревни. Наблюдать и слушать рёв фонтанирующего гейзера, вдыхать бодрящий запах серных испарений, можно опершись на частокол, ограждающий селение. Есть даже специальное место, где этот забор срезан по грудь, чтобы открыть вид на окрестности. В натуральном виде частокол достигает высоты в два человеческих роста и заострён наверху.

Предоставим слово Жюль Верну:

"В четверти мили, на крутом откосе горы, виднелся "па" - неприступная крепость маорийцев. Эта крепость была обнесена тремя поясами укреплений. Первый, наружный, представлял собой частокол из крепких кольев футов в пятнадцать вышиной; второй пояс был из таких же кольев; третий, внутренний, представлял собой ивовую ограду, с проделанными в ней бойницами. Внутри "па" виднелось несколько своеобразных маорийских построек и около сорока симметрично расположенных хижин.

Ужасное впечатление произвели на пленников мертвые головы, "украшавшие" колья второго частокола. Эти головы принадлежали павшим в боях враждебным вождям.

Жилище Кай-Куму находилось в глубине "па", среди нескольких других хижин, которые принадлежали туземцам не столь высокого ранга. Перед его хижиной расстилалась большая открытая площадка, которую европейцы, пожалуй, назвали бы военным плацем. Жилище вождя было построено из кольев, оплетенных ветвями, внутри оно было обито циновками из формиума. Оно имело двадцать футов в длину, пятнадцать - в ширину, десять - в вышину, помещение вполне достаточное для новозеландского вождя.

В постройке имелось только одно отверстие, служившее дверью, оно было завешено плотной циновкой. Крыша выдавалась над дверью выступом. На концах стропил вырезано было несколько фигур. Портал радовал взор гостей резными изображениями веток, листьев, символических фигур чудовищ, множеством своеобразных орнаментов, вышедших из-под резцов туземных мастеров. Глинобитный пол возвышался на полфута над уровнем окружающей почвы."

Что-то в этом описании совпадает с увиденным нами, что-то нет. Пояс кольев сегодня только один и, наверное, внешний, поэтому вражеских голов мы не увидели. Большая открытая площадка - в наличие, называется она мараэ (marae) и служит местом сбора и проведения различных церемоний, расположена мараэ перед варэ (ware) - домом встреч. Десяток-полтора хижин разных по величине. От совсем простых, иногда наполовину ушедших в землю, построенных из стволов древовидного папоротника, до роскошных домов, изукрашенных великолепной резьбой и окрашенных в традиционный тёмно-красный цвет. Дома для хранения припасов патака (pataka), напоминают наши избушки на курьих ножках. Возле одной патака, усиливая впечатление, маорийка с метлой подметала дорожку. Рядом - длиннющая, украшенная резными фигурами, пирога и мастерские, где можно осмотреть изделия женского и мужского ремесел и увидеть мастеров за работой.

Всё как во многих подобных музеях под открытым небом: Суздаль, Кижи, Готхоб... список можно продолжать. Самые красивые постройки были изготовлены для международной выставки 1906 года в Крайстчёрче и потом перевезены сюда.

В полдень народ стал стягиваться к мараэ. Туристов выстроили внутри частокола. На крыльцо дома собраний вышла группа маорийцев, в передней шеренге выстроились воины, вахинэ за ними. Затем один из воинов (вождь?) побежал по дорожке в нашу сторону, производя при этом всевозможные выпады копьём. От бледнолицых и китайцев (коих здесь масса) был выбран высокий седовласый джентльмен. Он вышел навстречу вождю. После нескольких выпадов и взмахов копьём в сантиметре от носа нашего "предводителя", оба опустились на одно колено. Между ними лёг лист папоротника. Затем наш "предводитель" и вождь аборигенов поднялись и потёрлись носами, исполнив маорийское приветствие. Вождь, как антилопа умчался к своим, а мы под песнопения пошли через мараэ к варэ Ти-Аронуи-а-Руа.

Там нас разули, провели внутрь и рассадили как в театре, на пошлые кресла. Началось представление. Были танцы и песни. Воины демонстрировали владение оружием, сопровождая экзерциции грозными криками, устрашающим вращением глаз и высовыванием языка - всё это призвано запугать врага ещё до начала битвы. Женщины жонглировали (или это тоже боевые искусства?) шарами привязанными к длинному шпагату. Исполнялись мужские и женские номера, пели хором и дуэтом, всё было красиво и очень мелодично. По окончанию концерта желающие могли сфотографироваться с аборигенами и потереться носами.

На вечернем представлении гости могли принять участие в традиционном пире, где можно отведать блюда маорийской кухни. Но мы судьбу искушать не стали, отговорившись дальней обратной дорогой. Не было полной ясности: в каком качестве нас приглашали на это застолье…

На обратном пути в Веллингтон, мы остановились на уже знакомом берегу озера Таупо. На этот раз оно было неспокойно, и волны с шумом разбивались о камни. Неподалеку от берега несколько яхт шли под парусами. На одной из них на наших глазах шквалом разорвало стаксель. Слова Жюля Верна о "свирепых бурях" подтвердились.

Ваш Литау,
25.04.2005 г.